Удивительно: всего каких-то полгода назад в Волгограде открылся построенный в рамках приоритетного национального проекта «Здоровье» областной клинический перинатальный центр № 2, а уже в июне здесь появился на свет тысячный малыш! Удается ли с помощью родовспомогательного учреждения нового типа решать демографическую проблему в регионе и как вообще сделать медицинскую помощь более качественной и доступной для жителей области?

Об этом корреспондент газеты «Волгоградская правда» побеседовала с главным врачом Волгоградского областного перинатального центра № 2, а также депутатом Волгоградской областной Думы, членом фракции «Единая Россия» и координатором партийного проекта «Качество жизни (Здоровье)» Татьяной ЦЫБИЗОВОЙ.

– Татьяна Игоревна, с поздравлениями с вашим тысячным малышом мы опоздали, конечно…

– Не страшно. У вас еще будет возможность поздравить нас с нашей первой тройней! Да, в августе в новом перинатальном центре должна появиться на свет первая тройня. Мы готовимся к этому событию. В 2011 году, насколько мне известно, троен в роддомах области пока еще не было. Рождение тройни – серьезное испытание не только для их мамы. Это еще и экзамен на профессионализм для сотрудников родовспомогательного учреждения. У молодого коллектива юного перинатального центра такой экзамен будет проходить впервые. Но, я надеюсь, мы его выдержим на «отлично».

На работу как на подвиг

– Я правильно поняла: по количеству проведенных родов перинатальный центр вышел на свою проектную мощность на полгода раньше запланированного?

– Да. Предполагалось, что это произойдет только в конце 2011 года. Но за счет летнего «всплеска» рождаемости и за счет того, что несколько родильных домов закрыты на профилактические мойки, у нас идет серьезное перевыполнение плана. Ежемесячно происходит свыше 300 родов. Кстати, рождается небывалое количество двоен! Мне как специалисту пока трудно объяснить, с чем это связано. Но в плане демографии это, безусловно, очень приятный факт. Надеемся, что и тройня у нас будет не единственная в этом году.

– Перинатальный центр оказался готов к такой серьезной нагрузке уже в первые месяцы своего существования?

– Если вы имеете в виду наш кадровый потенциал, то кадрами перинатальный центр укомплектован пока не полностью. Есть дефицит специалистов, особенно в отделениях для выхаживания новорожденных, в детской реанимации. Справедливости ради надо сказать, что проблема эта не только перинатального центра – дефицит медицинских кадров наблюдается по России в целом. Но у нас для этого есть объективные причины. Работа очень тяжелая. А соотнести ту зарплату, которую сегодня получают наши медсестры и врачи-неонатологи, с тем объемом медицинской помощи, которую им приходится оказывать, и с той ответственностью, которая ложится на них, абсолютно невозможно! Я сама с 1985 года работаю в системе здравоохранения и, независимо от своих должностей и постов, никогда не прекращала заниматься лечебной деятельностью. Но я не могу себе представить, как можно управляться с 600-граммовым малышом, как делать ему инъекции, попадать иглой в тонюсенькую вену, как ничего не разрушить в этом хрупком создании. Для меня наши специалисты – это люди, который каждый день совершают гражданский подвиг. Именно от них зависит вся последующая жизнь малыша и ее качество. Поэтому такие специальности требуют к себе особого внимания и особого отношения.

О здоровье ребенка думать еще до зачатия

– Кадры – это единственная проблема, которая выявилась за полгода функционирования перинатального центра?

– К сожалению, нет. Есть еще одна проблема, о которой я всегда говорила, но сегодня она, что называется, встала в полный рост. Перинатальные центры создавались по России для того, чтобы снижать количество перинатальных потерь, чтобы не было младенческой смертности, чтобы выживали все дети и имели наилучшее качество здоровья. Но надо понимать, что перинатальный центр концентрирует беременных высокой группы риска. Процент осложнений у этих пациенток гораздо выше, чем в любом другом роддоме, и, естественно, чрезвычайно высок и процент осложнений у новорожденных. Мы стремимся к тому, чтобы их было меньше.

Однако за эти шесть месяцев стало очевидным, что только за счет одних перинатальных центров проблему перинатальной заболеваемости и смертности не решить! Необходима еще целевая программа, которая позволила бы прогнозировать и предотвращать серьезные внутриутробные заболевания и аномалии развития плода не только до родов, но и до зачатия. Объясню, почему. 90% всех перинатальных потерь, которые случились у нас в центре – это антенатальная гибель плода. Десять женщин приехали к нам из районов с таким направительным диагнозом, то есть смерть плода наступила еще до попадания женщины в лечебное учреждение! В цивилизованных государствах и у нас в России в ряде регионов разработаны планы мероприятий по профилактике мертворождаемости и заболеваемости новорожденных. Там семейные пары (именно пары, потому что порочными могут быть гены потенциального отца) обследуются у генетика еще до того, как у женщины наступила беременность, а потом после зачатия ее несколько раз будущая мама проходит не только хорошо известный ультразвуковой скрининг, но и цитогенетическое и биохимическое обследование. И чем раньше проводится диагностика, чем более современная и информативная методика при этом применяется, тем раньше можно сказать женщине о рисках получить нежизнеспособного или нездорового ребенка. Сегодня есть методики, которые позволяют прогнозировать такие ситуации в 7-8 недель беременности, и их необходимо у нас внедрять. Я считаю издевательством над женщиной, которая готовится стать матерью и 9 месяцев носит плод в себе, и вдруг за две недели или вообще за три дня до предполагаемого срока родов узнает, что ребенок ее уже погиб из-за пороков, не совместимых с жизнью. Это страшная психологическая травма, и быть такого в XXI веке просто не должно!

У нас в перинатальном центре есть соответствующее оборудование для скрининга. Однако для того, чтобы его организовать, необходима целевая программа, обеспечивающая этот процесс организационно и финансово. Если мы такую целевую программу не подготовим к 2012 году, идея перинатального центра в полную силу не сработает.

24000 кв. метров проблем

– Для других современных перинатальных центров, построенных в России в рамках нацпроекта «Здоровье», эта проблема так же актуальна, как и для нас?

– Да, для большинства из них. Кроме того, все мои коллеги столкнулись еще с проблемой менеджмента и выживания современных, очень крупных учреждений, напичканных высокотехнологичным оборудованием и всякими программными продуктами, со своими электростанциями, котельными, большим лифтовым хозяйством и т. д. Эти 24 тыс. квадратных метров надо содержать, отапливать, обеспечивать водой и электроэнергией. Поэтому когда мы встречаемся с коллегами – главными врачами таких же центров, то говорим, что это 24 тыс. квадратных метров проблем! А в перспективе нам обещают переход медицины на одноканальное финансирование, опять готовятся какие-то реформы, которых мы уже больше боимся, чем ждем. Но я глубоко убеждена, что без бюджетного финансирования такие перинатальные центры, как наш, выжить не смогут. Ни один тариф ОМС не покроет тех затрат, которые нужны на содержание такого огромного здания. Построить его и оснастить оборудованием, как оказалось, наименьшая из проблем…

– Но программа модернизации здравоохранения, которая начала реализовываться в этом году во всех регионах России, по идее, должна помочь лечебным учреждениям крепко стать на ноги. Только один наш регион должен получить на эти цели более 7 млрд рублей – деньги колоссальные! Однако у вас, Татьяна Игоревна, как у координатора партийного проекта «Качество жизни (Здоровье)», я знаю, есть претензии к тому, как сформирована региональная программа…

– И не только у меня. Два месяца назад в Волгоград приезжал один из двух ведущих координаторов партийного проекта на федеральном уровне – депутат Госдумы России Максим Мищенко. Вместе с ним мы проехали целый ряд сельских лечебных учреждений, и у него тоже возникло много вопросов.

Я допускаю, что программу модернизации здравоохранения верстали, исходя из благих побуждений. Но при этом с депутатами областной думы никто не советовался, хотя мы неоднократно просили: дайте цифры. Показали нам эту программу лишь тогда, когда ее утвердили на уровне Минздравсоцразвития РФ и она приобрела статус закона, куда уже невозможно вносить какие-либо изменения, не выходя на уровень министерства. Таким образом, законодательный орган власти из процесса обсуждения программы модернизации здравоохранения практически был выведен.

Что сразу не понравилось? Когда нет денег ни у кого, не так обидно. Но когда было озвучено, что около 7 млрд рублей должно поступить на модернизацию системы здравоохранения Волгоградской области, встрепенулись все главные врачи ЦРБ! Те, у которых рентгеновские аппараты стоят по 30-40 лет и уже давно выработали свой ресурс, у которых рушатся стены больничных корпусов, у которых нет транспорта и никаких условий для оказания квалифицированной медицинской помощи. В прошлом году с них собрали массу бумаг – их пожелания и первоочередные потребности. Они все добросовестно подсчитали и написали. А когда программу утвердили, то оказалось, что им достались, образно выражаясь, от дохлого осла уши. И об этом мне говорят во всех сельских территориях, где я бываю как депутат и координатор партийного проекта «Качество жизни (Здоровье)».

Модернизация по-городскому

– Если я не ошибаюсь, контроль за реализацией программы модернизации – одна из целей этого проекта?

– Не ошибаетесь! Я езжу по муниципальным образованиям с целью мониторинга и изучения общественного мнения. Меня обязала делать это партия «Единая Россия». И пусть не обижаются на меня мои коллеги, которые стоят у руля здравоохранения, но умалчивать эти моменты я не должна и не буду! Нас, фракцию «Единой России» в областной думе и партию «Единая Россия», не устраивает механизм реализации региональный программы. Не устраивает, прежде всего то, что на первичное звено медико-санитарной помощи в рамках этой программы практически не нашлось средств. Аргументы комитета по здравоохранению администрации области выглядят следующим образом: нацпроект «Здоровье» очень хорошо оснастил первичное звено – в ЦРБ, участковые больницы, на ФАПы пришло оборудование, которое позволяет сегодня его не обновлять.

– А разве это не так?

– Это не совсем так! С момента начала реализации нацпроекта прошло уже 5 лет. Каждое оборудование имеет свой срок службы, и в какой бы сельский район я сегодня ни приезжала, все говорят: то оборудование начало выходить из строя, а на новое денег нет. И в то же время ни один из сельских муниципальных районов не представлен в утвержденной программе модернизации по ремонту и оборудованию – только Волгоград, Волжский, Урюпинск, Михайловка и Камышин. Не сомневаюсь, что лечебным учреждениям вышеперечисленных городских округов требуется и ремонт, и новое оборудование. Но, согласитесь, сельское здравоохранение в этом нуждается не меньше. Возможность получить качественную медицинскую помощь у горожан даже не в 10, а в 1000 раз больше, чем у селян. И не надо забывать, что главная цель программы модернизации – обеспечить доступность медицинской помощи населению.

Мимо денег

– Но ведь предполагается, что средства программы модернизации пойдут в сельские районы по нескольким другим направлениям – надбавки к зарплате врачам – узким специалистам, которых обделили в нацпроекте «Здоровье», а также на реализацию внедрения стандартов оказания медицинской помощи.

– Все верно. Но в любой аудитории при общении с сельскими медиками мне сразу же задают вопрос: «Скажите, на каком оборудовании и в каком помещении мы сможем реализовать те стандарты, которые от нас требуют?» Программа модернизации, напомню, предусматривает следующие пункты: если отсутствуют условия для реализации стандарта, и стандарт не реализуется, деньги на него медучреждения не получат. Таким образом, это направление для сельского здравоохранения тоже остается под большим вопросом.

– А много ли, Татьяна Игоревна, вы видели во время своих поездок центральных районных больниц, которые в состоянии выполнить эти стандарты? Нехаевская и Чернышковская ЦРБ точно не из их числа.

– Могу сказать по Чернышковской ЦРБ, поскольку это мой округ. Я уже на протяжении полугода бьюсь за то, чтобы им выделили хотя бы передвижной рентгеновский аппарат. Он больнице жизненно необходим. Рядом проходит одна из федеральных трасс, часто случаются аварии, в больницу попадают пациенты с травмами, а врачи даже диагноз не могут поставить при отсутствии передвижного рентгеновского аппарата. Это самое элементарное! А сама больница такой аппарат купить не сможет – не потянет. И, конечно, они не смогут выполнить стандарт по автодорожной травме. Значит, деньги мимо. Что касается Нехаевской ЦРБ, Алексеевской ЦРБ – это классические долгострои. И это, я считаю, безобразие. Алексеевская ЦРБ была практически готова к пуску в эксплуатацию, оставалось дофинансировать буквально 10% от общего объема затрат. Однако деньги не выделили ни в прошлом, ни в этом году. Конечно, глава Алексеевского района ждал, что хотя бы в программе модернизации здравоохранения будут выделены средства на завершение строительства. Но нет. На днях в Новоаннинской ЦРБ мне рассказали, как из Алексеевки к ним начали буквально потоком ехать пациенты. То есть и здесь деньги мимо ЦРБ.

Поддержите село!

– Но программа уже утверждена на уровне Минздравсоцразвития РФ, и как минимум до следующего года внести в нее корректировки не представляется возможным…

– Да, так произошло. Но исправлять ситуацию как-то все равно надо! Не можете поддержать сельское здравоохранение за счет программы модернизации – сделайте это за счет целевой программы «Социальное развитие села». Предусмотрите в ней увеличение ассигнований на ФАПы! У нас в области 767 работающих ФАПов. Но в программе «Социальное развитие села», если я не ошибаюсь, стоит строительство и капитальный ремонт всего шести или семи ФАПов. То есть всего 1%, и больше ни один из ФАПов ничего не получит. Но это неправильно! Половина населения региона проживает как раз на селе, а ФАПы в некоторых селах в таком удручающем состоянии, что всем уровням власти за это должно быть стыдно.

– Вы, Татьяна Игоревна, я знаю, стали одним из инициаторов внесения предложения о восстановлении в России нормативного акта, отмененного революцией 1917 года, в котором врач приравнивался к государственному служащему и имел особый государственный статус. Вы думаете, это поможет решить кадровую проблему в здравоохранении?

– Я бы не стала называть себя инициатором. На встречах и беседах с населением, которые мы проводим в рамках Народного фронта, очень часто поднимается самая главная, на мой взгляд, проблема здравоохранения – проблема утраченного имиджа медицинского работника. Как ни грустно мне об этом говорить, но профессия врача перестала быть престижной. Конечно, это не только беда, но и вина государства, поскольку у медиков унизительно малые оклады и очень тяжелые условия работы при высочайшей ответственности. Кто еще из работников социальной сферы является военнообязанным? Кто работает по ночам и в праздничные дни? Кто работает в режиме МЧС в случаях пожаров, землетрясений? Врачи – это люди по-настоящему служащие ГОСУДАРСТВУ. Особый статус, предусматривающий определенные права и социальные гарантии, сегодняшним медикам необходим. Не думаю, что это должен быть какой-то эксклюзивный закон. Сейчас обсуждается внесение изменений в Основы законодательства об охране здоровья граждан. Будет совершенно новое законодательство, регламентирующее систему здравоохранения, и этот особый статус медицинских работников там обязательно надо предусмотреть. Если мы не будем обращать внимание на кадры, не повернемся лицом к врачу, никакая модернизация не поможет «реанимировать» здравоохранение. После войны больным было негде лечиться, в конце ХХ века – нечем. А если не принять меры, то и лечить будет некому. Но я уверена, что для здравоохранения наступят лучшие времена.

По материалам газеты «Волгоградская правда»,
3 августа 2011 года